Спасая свой народ от смерти неминучей,
В скалу ударил Моисей –
И жаждущий склонился иудей
К струе студёной и певучей.
Велик пророк! Властительной руки
Он не простёр над далью синеватой,
Да не потёк послушный соглядатай
Исследовать горячие пески.
Он не молил небес о туче грозовой,
И родников он не искал в пустыне,
Но силой дерзости, сей властью роковой,
Иссёк струю из каменной твердыни…
Не так же ль и поэт мечтой самодержавной
Преобразует мир перед толпой –
Но в должный миг ревнивым Еговой
Карается за подвиг богоравный?
Волшебный дождь, бессильный и венчанный,-
Ведя людей, он знает наперёд,
Что сам он никогда не добредёт
До рубежа страны обетованной.
30 мая 1915
Источник:
Ветхий завет в русской поэзии XVII – XX вв,
Москва, КЛЮЧ, Свято-Троицкая Сергиева Лавра.
1996 год
~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~
1915-Владислав Ходасевич
Владисла́в Фелициа́нович Ходасе́вич (1886 — 1939) — русский поэт и критик. Ходасевич стал профессиональным литератором, зарабатывающим на жизнь переводами, рецензиями, фельетонами и др. В годы 1-й мировой войны получивший "белый билет" по состоянию здоровья поэт сотрудничает в "Русских ведомостях", "Утре России", в 1917 - в "Новой жизни". Из-за туберкулеза позвоночника лето 1916 и 1917 годов провел в Коктебеле у поэта М.Волошина.
пятница, 14 января 2011 г.
О "Гаврилиаде"
Из ‘О "Гаврилиаде"”
Он сам сознавал, что, при всех описанных совершенствах, в изображенном лице слишком все-таки много сходства с кишиневской "еврейкой", может быть с той самой Ревеккой, которой посвятил он непристойные стихи. Кишиневские "рогачи" и повесы так же служили моделями Пушкину, как венецианские куртизанки - Веронезу. Как художник он равнодушно внимал "добру и злу", они были для него равноценны, - и он самого Иегову щедро наделял свойствами своиx кишиневских знакомцев: важно было лишь выявить прекрасную яркость их образов, полноту жизни, какова бы она ни была. Персонажи Веронеза безмолвны и недвижимы; но если бы они ожили и заговорили, то, вероятно, их слова и поступки почти так же мало соответствовали бы евангельскому тексту, как слова и поступки героев "Гаврилиады".
Статья: Критика О Пушкине
~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~
Он сам сознавал, что, при всех описанных совершенствах, в изображенном лице слишком все-таки много сходства с кишиневской "еврейкой", может быть с той самой Ревеккой, которой посвятил он непристойные стихи. Кишиневские "рогачи" и повесы так же служили моделями Пушкину, как венецианские куртизанки - Веронезу. Как художник он равнодушно внимал "добру и злу", они были для него равноценны, - и он самого Иегову щедро наделял свойствами своиx кишиневских знакомцев: важно было лишь выявить прекрасную яркость их образов, полноту жизни, какова бы она ни была. Персонажи Веронеза безмолвны и недвижимы; но если бы они ожили и заговорили, то, вероятно, их слова и поступки почти так же мало соответствовали бы евангельскому тексту, как слова и поступки героев "Гаврилиады".
Статья: Критика О Пушкине
~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~
Подписаться на:
Сообщения (Atom)